XIX
1 И вот ввели в семью чужую… — Повествовательная тягучая и печальная интонация напоминает здесь: «и так они старели оба» (гл. 2, XXXVI, 1). Это один из лейтмотивов романа.
XX
5—7 …луна сияла / И томным светом озаряла / Татьяны бледные красы… — Во всех трех изданиях (отдельном издании третьей главы 1827 г. и полных изданиях романа 1833 и 1837 гг.) стоит эпитет «темным» (тв. пад.). Современные издатели считают это опечаткой и читают слово как «томным» (один из устоявшихся эпитетов луны) или восстанавливают «полным» по беловым рукописям (полный автограф хранится в ПБ, а автограф строф XVII–XX, 1—12 — в ПД). Черновик утерян (см. коммент. к варианту строфы VI). Эпитет «томным» появляется и в корректуре «Звездочки» на 1826 г. (альманаха, который не удалось выпустить Бестужеву и Рылееву из-за ареста в декабре 1825 г.[500]), и в «Северных цветах» Дельвига на 1827 г., которые вышли в свет около 25 марта; впрочем, вполне возможно, что это было опечаткой или чьим-то благонамеренным исправлением. Претенциозное представление о том, что лунный свет мог быть темнее бледной красы Татьяны, вполне согласуется с общим духом стилизации, пронизывающим эту главу{77}.
С другой стороны, эпитет «томный» по отношению к луне имеет свои аналоги в таких образцах английской поэзии, как «Весна» Томсона, стих 1038: «Под томным трепетом ее лучей» — и «Канун святой Агнессы» Китса (1820), стих 127: «И слабый смех ее раздался под истомленною луной».
12 …в длинной телогрейке… — Сполдинг в примечании на с. 265 сообщает, что такое одеяние называется по-французскн «chaufferette de l'âme»; но это буквальный перевод русской «душегрейки», которая, в свою очередь, синонимична «телогрейке».
Американские и западноевропейские читатели скорее всего представляют себе стеганый жакет домохозяйки в духе живописи голландской школы, нежели просторную теплую кофту, характерную для некоторых областей России.
Та разновидность, которую имеет здесь в виду Пушкин, вероятно, называется шушуном; это кофта, подбитая чем-нибудь теплым (см. мой коммент. к гл. 4, XXXV, 3–4).
—14 И все дремало в тишине / При вдохновительной луне. — Не могу избавиться от ощущения подражательности этих строк. В последней строке прилагательное «вдохновительная» хотя в определенном смысле и не ново, звучит как-то странно искусственно. Я предполагаю, что Пушкин вспомнил комплимент, отпущенный любимым им критиком нелюбимому им стихотворцу, и воспроизвел по-русски французский эпитет, считавшийся смелым по меркам эпохи «хорошего вкуса» и «здравого смысла». В одном из своих произведений, «О литературе, рассматриваемой в связи с общественными установлениями» (J. de Staël, «De la Littérature considerée dans ses rapports avec les institutions sociales», 3 edn., 1818, vol. 2, pt. II, ch. 7, p. 246), когда-то очень популярном, а теперь безнадежно устаревшем, мадам де Сталь замечает: «Delille, dans son poëme de l'Homme des Champs, s'est servi d'un mot nouveau, inspiratrice» [501]. Она имеет в виду пассаж из первой песни смертельно скучной поэмы Делиля в четырех песнях «Сельский житель» («L'Homme des champs», 1800):
Беловая рукопись в ПБ содержит отвергнутый вариант:
В корректуре «Звездочки» и в отдельном издании третьей главы (около 10 октября 1827 г) эти строки звучат следующим образом:
В письме от 23 апреля 1825 г. наш поэт пишет из Михайловского брату в Петербург: «Ты, голубчик, не находишь толку в моей луне — что ж делать, а напечатай уж так». Распоряжение, вероятно, относится к передаче строф XVII–XX Бестужеву и Рылееву, которые платили по пять рублей за строчку этого «Ночного разговора Татьяны с няней».
XXI
1—2 И сердцем далеко носилась / Татьяна, смотря на луну… — Деепричастие «смо́тря» вместо «смотря́», с ударением на первом слоге, звучало как проявление режущей слух провинциальности
3—8 Я привожу весь отрывок:
Это самый длинный пассаж последовательных, лишенных скада строк в ЕО, –9. Короткий и прямолинейный монолог Татьяны с его умышленной безэмоциональностью следует сразу после блистательного пассажа, состоящего из восемнадцати энергичных строк со скадом.
9—14 Прелестно то, что образ Онегина, которым очарована Татьяна, не совсем совпадает с реальным Евгением. Татьяна видит себя романтической героиней, пишущей к вымышленному герою с лицом Евгения; однако по мере написания этого безрассудного послания оба образа, вымышленный и реальный, сливаются. Письмо закончено; оно писалось автоматически, в трансе, и теперь, когда реальность снова возвращается, Татьяна осознает, что оно адресовано реальной Татьяной реальному Евгению.
XXIa
Следующая строфа отвергнута в беловой рукописи:
XXII
10 Оставь надежду навсегда — Данте Алигьери, «Ад», песнь III, стих 9: «Забудь надежду, всяк сюда входящий».
Внимания исследователей избежал double entente[503] слова «скромный» в неоднозначном 20-м примечании Пушкина, которое вследствие этого разделило судьбу моряцкого ругательства, почерпнутого, вероятно, Джейн Остин у Чарльза Остина и необдуманно вложенного ею в уста мисс Кроуфорд в «Мэнсфилд-парке» (т. 1, гл. 6), и отвратительного каламбура, занимающего целую строку в последней строфе гораздо менее невинного «Беппо» лорда Байрона.
В «Максимах и мыслях» Шамфора (в «Сочинениях», собранных его друзьями [Paris, 1796], IV, 43) я нашел следующее высказывание: «Je mettrais volontiers sur la porte du Paradis le vers que le Dante a mis sur celle de l'Enfer» [504].
XXIII
Сноска в беловой рукописи:
Petr[arca][505]
Это начало второго четверостишия XIX сонета из «Rime di Francesco Petrarca in vita di Laura.»[506]; издание Генри Бона (London, 1859) предлагает три «перевода», свидетельствующих о том, что Петрарке повезло не больше, чем Пушкину. <…>
1 Среди поклонников послушных… — Очень слабая строчка. Поэт видит причудниц следующей строки окруженными послушным поклонением. Слово «похвал» (мн. ч., род. пад.), завершающее четвертую строку и столь часто встречающееся в ЕО (ибо оно легко рифмуется), соответствует французскому éloges, которое, судя по его использованию в качестве модного клише английскими писателями того времени, не имеет абсолютно точного аналога в английском.
11 …нежней… — так дано в предыдущих изданиях. Вариант «важней» 1827 г. — опечатка.
ХХIIIа
Следующая строфа отвергнута в беловой рукописи:
–7, вся строфа есть не более чем набор банальностей, и Пушкин отверг ее совершенно справедливо. Гораздо позднее, работая над седьмой главой, он, похоже, собирался перенести эту строфу в «Альбом Онегина» (см. ком мент. к гл. 7, следующий за вариантами XXI — ХХII строф, «Альбом Онегина», X), но затем отказался и от самого «Альбома».
XXIV
XXV
Согласно Томашевскому (Акад. 1937, с. 310), черновик этой строфы (2370, л. 12) был написан теми же чернилами, что и «Разговор книгопродавца с поэтом», черновик которого, датированный 26 сентября 1824 г., расположен рядом. Томашевский относит написание этой строфы к той же дате, из чего следует, что она была создана почти три месяца спустя после завершения строф I–XX1V и XXVI–XXIX.
Если не считать возможного желания теснее соединить «нежную Татьяну» с «нежным Парни», чтобы стилистически оправдать в противном случае к делу не относящиеся стихи 13–14 строфы XXIX, я бы предположил, что Пушкин был косвенно спровоцирован на это озорное подражание знакомством с произведением Ф. Булгарина «Литературные призраки» в обозрении «Литературные листки»[507], 1824 (не ранее 27 августа), ч. III, № XVI, где встречается фраза (вложенная в уста некоего Талантина, в котором легко распознается друг Булгарина Грибоедов): «Подражание Парни и Ламартину [со стороны русских поэтов]… есть диплом на безвкусие».
1—6 У Эвариста Парни («нежного Парни», как называет его Пушкин в гл. 3, XXIX, 13) во второй пьеске («Рука» / «La Main») его «Картин» («Tableaux») есть следующие строки (стихи 5—12):
Говоря о своей откровенной и нежной Татьяне Лариной, Пушкин во многом подражает Парни (гл. 3, XXV, 1–6):
XXVa, XXVb
XXVa
XXVb
«безусловно», «хладнокровно») в XXVb, 1 и 3 и строфе XXV, 1 и 3. Пушкин совершенно справедливо отказался от XXVa и XXVb и заменил обе строфы очаровательным парафразом Парни (добавленным в Михайловском, вероятно, 26 сентября 1824 г.). Не поручусь, что не переусердствовал в стремлении к точности, везде переводя «порок» словом «vice» в отличие от «греха» — «sin». «Порок» представляет собой легкое для рифмовки слово, и похоже, здесь (XXVb, 6), как и в других местах, оно является почти синонимом «греха». Судя по исправленному варианту, выражение «Девы без упрека» (XXVb, 5) выделено Пушкиным курсивом. Это расхожий галлицизм «vierge sans reproche»[509], образованный из выражения «chevalier sans peur et sans reproche» [510].
XXVI
5 Она по-русски плохо знала… — В тексте нет перехода от четверостишия к первому двустишию, как нет его и от стиха 8 к стиху 9.
7 …выражалася…; 12 …изъяснялася… — В русском языке существует два глагола, передающие значение англ. to express. Смысл первого буквально — «облекать свои мысли в слова», второго — «доводить до собеседника смысл собственных слов». Ср. с фр. s'exprimer и [511].
XXVIa, XXVIb
Следующие две строфы были отвергнуты в беловой рукописи, но восьмистишия обеих позднее использовались с незначительными изменениями (XXVIb, 1 и 3) для шестнадцатистрочной строфы из «Альбома Онегина» (строфа VII; см. коммент. к гл. 7, следующий за вариантами строф XXI–XXII), который в конце концов был также отвергнут.
XXVIa
XXVIb
Довольно бессмысленное «применяем» в XXVIb, 3 заменено в «Альбоме» на «поверяем». По странному капризу буквального толкования, фраза «Где применяем испытанья», если подходить к ней некритически, означает: «Там, где мы проводим опыты», что не имеет здесь никакого смысла. Если «поверяем» в «Альбоме» означает «проверяем», а не «сообщаем по секрету», тогда «испытанья» надо понимать не как «опыты», а скорее как «превратности, испытания судьбы», имея в виду нашу судьбу, nos é[512], тяжелые испытания нашей истории, увиденные сквозь призму истории зарубежных стран или глазами историков-чужеземцев. (См. также мой коммент. к гл. 3, XXIX, 6 о галлицизмах.)
XXVII
4 С «Благонамеренным» в руках! — «Благонамеренный» — журнал, выходивший сначала ежемесячно, затем еженедельно (1818–1827), издавался Александром Измайловым (1799–1831), автором «Басен» (1826), который однажды, в связи с задержкой выпуска номера на масленой неделе в 1820 г., объяснял в стихах, что он
В частной переписке Пушкина с друзьями стих 4 был непристойно искажен («благонамеренный в смысле фалла»). (Шутку эту пустил Вяземский в письме Пушкину от 26 июля 1828 г.) Следует также заметить, что в 1822 г. «Благонамеренный» (№ 38) в стихотворении «Союз поэтов» обрушился с критикой на друзей Пушкина — Баратынского и Дельвига.
Ср. послание Баратынского «Гнедичу, который советовал сочинителю писать сатиры» (1823), написанное ста пятьюдесятью александрийскими стихами, стихи 115–116:
5 …на вас… — В издании 1837 г. очевидная опечатка — «на нас».
6, 12 Наш поэт слишком часто пользуется эпитетом «милый» и образованным от него наречием «мило». Фр. gentil, gentiment
XXVIII
3 С семинаристом в желтой шале… — Неверное окончание предложного падежа. Следует — «шали», если только Пушкин не образовал его от слова «шаля», а не «шаль». Слово это, заимствованное из персидского, пришло в Россию из Германии через Францию, где в начале XIX в. оно писалось «schall».
Остается гадать, умышленно ли ввел Пушкин этот солецизм для подтверждения смысла стиха 6.
«Шале» рифмуется с «на бале» (стих 1) — архаическая форма предложного падежа (современная — «на балу»).
«Семинарист» — молодой богослов, учащийся семинарии (духовного учебного заведения).
Варианты
2 Отвергнутая беловая рукопись:
О Шишкове см. мой коммент. к гл. 8, XIV, 13.
3 «красная».
XXIX
Воронцова (см. коммент. к гл. 1, LIX, 6–8).
2 …выговор речей… (мн. ч., род. пад.) — скорее способ произнесения слов, чем произношение; манера говорить, но не акцент, хотя смысл обоих русских слов («выговор» и «произношение») часто смешивается. <…> Глагол «производить» в стихе 4 — галлицизм «produire».
В статье «Мои замечания об русском театре» Пушкин, говоря о молодой русской актрисе Колосовой, перечисляет ее различные достоинства — прекрасные глаза, прекрасные зубы и «нежный недостаток в выговоре». И далее он советует ей как-нибудь исправить парижский выговор буквы «р» (фр. grasseyement), «очень приятный в комнате, но неприличный на трагической сцене».
6 галлицизмы… — В декабре 1823 г. Бестужев (в написанном совместно с Рылеевым обозрении в альманахе «Полярная звезда» на 1824 г., с. 1—14) утверждал, что «совершенное оцепенение словесности», наблюдавшееся в 1823 г., вызвано «затаившейся страстью к галлицизмам», вырвавшейся наружу и захватившей всех вокруг с конца войны (1812–1814). Цявловский (ПСС, 1936, т. 5, с. 630) сравнивает гл. 3, XXVIa (и гл. 7: «Альбом», VII; см. коммент. к гл. 7, следующий за вариантами строф XXI–XXII) с черновым наброском замечаний 1825 г., в котором Пушкин высказывает свое мнение по поводу нападок Бестужева на французские влияния:
«Где наши Аддиссоны, Лагарпы, Шлегели, Sismondi? что мы разобрали? чьи литературные мнения сделались народными, на чьи критики можем мы сослаться, опереться?»
А в письме к Вяземскому (13 июля 1825 г.) Пушкин пишет:
«Ты хорошо сделал, что заступился явно за галлицизмы. Когда-нибудь должно же вслух сказать, что русский метафизический язык находится у нас еще в диком состоянии Дай Бог ему когда-нибудь образоваться наподобие французского (ясного, точного языка прозы, т. е. языка мыслей)».
Рядом с этой и следующими двумя строками Пушкин набросал рисунок, описанный мною в коммент. к гл. 1, LIX, 6–8.
8 …Богдановича стихи. — Ипполит Богданович, незначительный поэт, автор «Душеньки» (см. мой коммент. к гл. 1, XXXIII, 3–4) и переводов из Вольтера и других французских писателей того времени. В пушкинской поэме «Руслан и Людмила» (1820) ощутимо его определенное влияние.
11 ей-ей — основывается на Евангелии от Матфея, V, 37{78}. Русский эвфемизм, заменяющий выражение «ей-Богу», то есть «клянусь Богом». Следует, однако, отметить, что русские выражения «ей-Богу», «Боже мой», «Господи!» и т. д., появившиеся в изящной словесности под влиянием французского «mon Dieu», не обладают тем мирским колоритом, какой присущ их точным английским эквивалентам. Таким образом, «Господи!» или «Боже» означает не «God!», но «Good God!» («Боже милосердный!»).
13 …нежного Парни… — Эварист Дезире Дефорж, шевалье де Парни (1753–1814). Слова «tendre» («нежный») и «tendresse» («нежность») встречаются в элегиях и идиллиях Парни чаще, чем у любого другого французского поэта того времени. См., например, «Клятвы» в «Эротических стихотворениях» («Les Serments» in «Poésies érotiques», 1778, bk. III), стихи 16–20:
Откровенные модуляции ямба в строках 18–20 должны услаждать как русское, так и английское ухо.
14 «Ответа молодому поэту» («Réponse à un jeune poête»), впервые опубликованного в 1809 г. («Mercure», vol. XXXVI), Парни говорит об угасании собственной славы:
Вариант
9—13 Черновик (2370, л. 2):
После черновика этой строфы следует гл. 1, XXXIII.
XXX
1 Певец Пиров… — Если в иерархии таланта существует переходная ступень между поэзией значительной и незначительной, то Евгений Баратынский (1800–1844) занимает как раз это промежуточное положение. Его элегии идеально настроены на тот самый лад, где томление сердца и пронзительность мысли соединяются, приуготовляя рождение музыки; но тут, словно угаснув за бесшумно прикрытой где-то вдалеке дверью, стих перестает пульсировать (хотя слова его все еще могут звучать) в тот самый момент, когда мы готовы отдаться ему. Он хотел выразить глубокие и сложные вещи, но в полной мере ему никогда не удавалось это сделать. Пушкин относился к нему с нежностью и серьезным уважением, — тональность этого чувства уникальна в анналах литературных симпатий великого поэта.
В начале 1816 г. Баратынский был изгнан из Пажеского корпуса (военной школы для молодого дворянства): вместе со своим приятелем Ханыковым он украл из бюро дяди последнего ценную табакерку и пятьсот рублей денег. Проведя три года в деревне, в 1819-м Баратынский вернулся в Петербург{79} (где познакомился с Пушкиным), а затем, начав с рядового, служил в Финляндии в 1820–1824 гг. Попытки советских комментаторов сравнить его судьбу с участью Пушкина в терминах политического мученичества по меньшей мере смешны.
Поэма Баратынского «Пиры» (написанная в 1820 г.) представляет собой посредственную элегию, во многом созданную под влиянием французской поэзии изящного и банального XVIII в. В первом издании (1821) она состоит из 268 стихов, написанных четырехстопным ямбом со свободной схемой рифмовки. Баратынский в мрачной Финляндии, где был расквартирован его полк, ностальгически вспоминает дружеские пирушки 1819 г. с собратьями-поэтами в веселом Петербурге. В посвящении гл. 4 и 5 ЕО (впервые опубликованном в феврале 1828 г. и адресованном Плетневу) Пушкин подражает стихам 252–253 «Пиров», которые одно время он даже собирался сделать эпиграфом к первой или четвертой главе, что превратило бы подражание в комплиментарную ссылку. Он использовал другой стих (52) «Пиров» в качестве эпиграфа к «московской» седьмой главе (1827–1828, опубликована в 1830) и косвенно упомянул стихи 129–139 в гл. 4, XLV (см. коммент. к гл. 4, XLV, 1, 7).
— тот, каким он был в 1819 г., — описывается Баратынским в поэме (стихи 210–213) как:
«Пиров» (1826), вышедшем в свет вместе с поэмой Баратынского «Эда», о Пушкине говорится:
В окончательной редакции 1835 г. «чудным» заменено на «верным», а следующие две строки сплавлены в одну:
ЕО, и в письме от 1832 г. он отзывается о романе как о блистательном, но юношеском подражании Байрону.
***
Предваряя посылаемый Прасковье Осиповой, находившейся тогда в Твери, экземпляр «Пиров» и «Эды» (опубликованных 1 февраля 1826 г.) 20 февраля 1826 г. из Михайловского, Пушкин доброжелательно отзывался об «Эде», «финляндской повести», как о «chef-d'oeuvre de grâce, d'élégance et de sentiment»[515]. Эта на редкость неуклюжая и банальная поэма, состоящая из 683 стихов четырехстопного ямба со свободной схемой рифмовки, была начата в 1824 г., опубликована в 1826-м и переработана в 1835-м. Финская девушка Эда, соблазненная русским гусаром Владимиром, по несчастному совпадению (стихи 63–69) внешне мало чем отличается от Ольги Владимира Ленского (Е0, гл. 2, XXIII, 5–8):
(В окончательном тексте 1835 г. последнее восклицание убрано.)
Поцелуй Эды и Владимира описывается как «влажный пламень» (стих 159), заимствованный, как я заметил, из «Обеда» Шарля Мильвуа (Ch. Millevoye, «Le Déjeuner»):
1 …томной… — Излюбленный эпитет Пушкина и его школы — «томная глава», «томные глаза», «томный взор», что в основном соответствует аналогичному понятию у французских и английских писателей-сентименталистов; но в силу своей созвучности с прилагательным «темный» и благодаря по-итальянски насыщенному звучанию русский эпитет по своей мрачной торжественности превосходит английский «languorous» и не обладает ироничностью последнего Следует отметить, что состояние и ощущение «неги» близко по значению более наигранному и, как правило, менее приятному состоянию «томности». То, что это состояние, хотя зачастую и окрашенное лирическими чувствами, по сути своей неприятно, подтверждается еще одним словом — «томление», передающим болезненное ощущение пустоты, томительную пресыщенность (гл. 3, VII, 12). Глагол «томить» образует возвратную форму «томиться», то есть «тосковать». Прилагательное «томный» встает в один ряд с синонимами определения «вялый».
12—13 Именно в Финляндии Баратынский написал свое первое стихотворение, открывшее для проницательного читателя его талант. Речь идет о «Финляндии», впервые опубликованной в 1820 г. в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения». Вот начало этой элегии в духе Оссиана, состоящей из 72 ямбических стихов со свободной схемой рифмовки:
и завершение:
14 …горя… — Речь идет не о горе разлуки, но о прискорбной необходимости, на которую Пушкин обрекает самого себя, перевести русским стихом воображаемое послание на французском.
Примечания
[500] Это издание должно было продолжить в сокращенном виде их ежегодник «Полярная звезда» (1823–1825)
[501] «Делиль в своей поэме о сельском жителе воспользовался новым словом — вдохновительница» (фр.)
[502] Но что я говорю? Вокруг него, покуда дремлет все, / Вдохновительница-лампа освещает его бдение (фр.)
[503] Двоякий смысл (фр.)
«Я бы охотно водрузил над вратами рая тот стих, который Данте поместил над дверью ада» (фр.)
[505] И мне показалось, не знаю, правда или нет, / Что лицо покрылось краской нежности / Петр[арка] (итал.)
[506] «Стихи Франческо Петрарки на жизнь мадонны Лауры» (итал.)
–1824) к его «Северному архиву», 1822–1828, слившемуся в 1829-м с «Сыном Отечества» (Примеч. В. H.)
[508] Не надо вовсе говорить: «Сопротивление / Разжигает и укрепляет желания, / Отдалим миг наслаждения, / Который слишком часто чреват непостоянством» / Так говорит обманщица-любовь, / Так рассуждает и кокетка / А нежная любовница всецело отдается / Тому, кто тронет ее сердце (фр.)
[509] «Дева без упрека» (фр.)
[510] «Рыцарь без страха и упрека» (фр.)
«Выражаться» и «объясняться» (фр.)
[512] Наши испытания (фр.)
[513] Приди же, моя прекрасная возлюбленная, / В моих объятьях оставь свои подозрения; / Приди, и ты убедишься в моей нежности и власти твоих чар. / Давай любить друг друга, дорогая Элеонора… (фр.)
[514] В этой Франции, где все перемешалось, / Изящество кажется жеманством, / Тонкость — безвкусицей, / А мои стихи — безнадежными бреднями, / Которые не находят себе читателя (фр.)
[515] «Шедевр грации, изящества и чувства» (фр.)
(фр.)
{77} Представляется сомнительным, чтобы Пушкин трижды пропустил опечатку. Сохранилось воспоминание, что поэт сам держал корректуру полного издания романа 1837 г.: «Оно было исполнено так тщательно, как не издавались ни прежде, ни после того сочинения Пушкина. Корректурных ошибок не осталось ни одной; последнюю корректуру самым тщательным образом просматривал сам Пушкин» (Смирнов-Сокольский Н. Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина. М., 1962. С. 390). В издании 1837 г. был допущен ряд опечаток, все они отмечены Набоковым в его Комментарии (пример: с отрадой — с отравой «Письма Татьяны к Онегину»), но каждая из них была новой опечаткой, а не переходящей из одного издания в другое.
{78} Евангелие от Матфея, V, 37: Но да будет слово ваше: да, да, нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.
{79} Баратынский был отчислен из Пажеского корпуса в феврале 1816 г., уехал из Петербурга в апреле того же года, вернувшись в столицу осенью 1818 г., в феврале 1819 г. зачислен рядовым в Лейб-гвардии Егерский полк. Три года прошло от проступка до начала службы в качестве рядового.