Владимир Набоков: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "NATION". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 206кб.

Часть текста: из Стратфорда-на-Авоне. Так кто же он? Вильям Икс, прехитро составленный из двух левых рук и личины. Кто еще? Человек, сказавший (не первым), что слава Господня в том, чтобы скрыть, а человечья – сыскать. Впрочем, то, что уорикширский парень писал пьесы, более чем удовлетворительно доказывается мощью сморщенных яблок и бледного первоцвета. Здесь две темы: шекспировская, исполняемая в настоящем времени Эмбером, чинно принимающим гостя в своей спальне; и совершенно иная – сложная смесь прошлого, настоящего и будущего – тема, которой ужасное отсутствие Ольги причиняет страшные затруднения. Это была, это есть их первая встреча со времени ее смерти. Круг не заговорит о ней, даже не спросит о прахе; и Эмбер, который тоже стесняется смерти, не знает, что сказать. Имей он возможность свободно передвигаться, он мог бы молча обнять своего толстого друга (жалкое поражение для философа и поэта, привыкших верить, что слово превыше дела), но как это сделать, когда один из двух лежит в постели?» 40 Набоков – единственный из ныне живущих на земле людей, кто способен рассеять русский сон, и сегодня он демонстрирует это (понимаю, почему Америка игнорирует его роман, так как приобрела новый экземпляр, заказав его в Нью-Йорке, всего за 75...

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: 1966. The rest (asterisked) were mailed to me by George A. Plimpton. The combined set appeared in The Paris Review of October, 1967. Good morning. Let me ask forty-odd questions. Good morning. I am ready. Your sense of the immorality of the relationship between Humbert Humbert and Lolita is very strong. In Hollywood and New York, however, relationships are frequent between men of forty and girls very little older than Lolita. They marry-- to no particular public outrage; rather, public cooing. No, it is not my sense of the immorality of the Humbert Humbert-Lolita relationship that is strong; it is Humbert's sense. He cares, I do not. I do not give a damn for public morals, in America or elsewhere. And, anyway, cases of men in their forties marrying girls in their teens or early twenties have no bearing on Lolita whatever. Humbert was fond of "little girls"-- not simply "young girls." Nymphets are girl-children, not starlets and "sex kittens." Lolita was twelve, not eighteen, when Humbert met her. You may remember that by the time she is fourteen, he refers to her as his "aging mistress." One critic has said about you that "his feelings are like no one else's. " Does this make sense to you? Or does it mean that you know your feelings better than others know theirs? Or that you have discovered yourself at other levels? Or simply that your history is unique? I do not recall that article; but if a critic makes such a statement, it must surely mean that he has explored the feelings of literally millions of people, in at least three countries, before reaching his conclusion. If so, lama rare fowl indeed. If, on the other hand, he has merely limited himself to quizzing members of his family or club, his statement cannot be discussed seriously. Another critic has written that your "worlds are static. They may become tense with obsession, but they do not break apart like the worlds of...

Входимость: 2. Размер: 39кб.

Часть текста: элемент искусства. Чтобы добраться до ядра перверсии в «Пнине», нужно покинуть филологическую раздевалку и обратиться… к белке. Центральная роль этого животного в романе не требует доказательств: белка появляется там неоднократно и в ключевые моменты. Этимологически слово «squirrel» (белка), как мы узнаем из открытки, отправленной Пниным Виктору, означает «shadow tail» («тенехвостая»); благодаря очевидной игре слов — tail / tale (хвост / рассказ) — этот зверек становится образом романа в целом, с его призрачными, как тени, повествователями и метатворческим сюжетом. Р. Олтер и Г. Барабтарло утверждали, что белка служит всего лишь репрезентацией принципа мотивного повторения, без которого, по Набокову, немыслим никакой литературный текст. «Имеет ли Тема Белки особую аллегорическую миссию, — спрашивает Барабтарло, — помимо того, что она включена в общую символику художественного выражения вообще? Уж, по крайней мере, не в романе Набокова» [647]. Излюбленный «мальчик для битья» набоковедов, У. У. Роу, утверждает, что белка — репрезентация призрака Миры Белочкиной, который неотступно преследует героя на протяжении всего текста [648]. С моей точки зрения, белка в романе служит репрезентацией чего-то совсем другого, а именно фундаментального принципа поэтической перверсии, столь любимого Набоковым. Рассмотрим последнее появление этого образа в романе — разговор о башмачках Золушки, которые, по словам Пнина, были «not made of glass but of Russian squirrel fur — vair, in French. It was,...

Входимость: 1. Размер: 69кб.

Часть текста: исходной ситуации; второй, правильный с моей точки зрения, вариант не лишен юмора «Латынь устарела, но, хотите верьте, хотите нет, он и впрямь мог расшифровывать затертые эпиграфы и беседовать о Ювенале [во французском переводе]!» Отклик этой иронии есть в VIII, 1–2: Всего, что знал еще Евгений, Пересказать мне недосуг. Один из эпиграфов, которые он мог разбирать, открывает вторую главу. 3 Он знал довольно по-латыне… — Должно быть латыни. 5 Потолковать об Ювенале… — Пушкин использовал этот же глагол (несовершенного вида, в 3-м л ед. ч. — толковал) как рифму к Ювенал в своем первом опубликованном стихотворении «К другу стихотворцу» (1814). В 1787 г. Лагарп в своем труде «Лицей, или Курс древней и современной литературы» («Lycée, ou Cours de littérature ancienne et moderne». Paris, 1799–1805, vol II, p. 140–141, Paris, 1825–1826, vol. III, p 190) цитирует Жана Жозефа Дюзо, переводчика Ювенала. «[Juvenal] écrivait dans un siècle détestable [c A. D. 100] Le caractère romain était tellement dégradé que personne n'osait proférer le mot de liberté» [134] , etc. Жана Франсуа де Лагарпа (1739–1803), знаменитого французского критика, по чьему «Курсу литературы» («Cours de littérature») учился в Царскосельском лицее юный Пушкин, не следует путать с Фредериком Сезаром де Лагарпом (1754–1838), швейцарским государственным деятелем и русским генералом, наставником великого князя Александра, впоследствии...

Входимость: 1. Размер: 85кб.

Часть текста: и рассказы Владимира Набокова, американские критики сравнивали реинкарнированные набоковские творения с изящными мелодиями из мюнхгаузеновской сказки, которые – к удивлению правдивейшего барона и его спутников, пригревшихся у камина, – внезапно полились из почтового рожка. Начиная с баснословных перестроечных времен нечто похожее наблюдают и российские читатели. Подобно оттаявшим мюнхгаузеновским мелодиям, сначала зазвучали русскоязычные творения Мастера. Вскоре к их красочному многоголосию присоединился чистый напев «Лолиты», «бедной американской девочки», прославившей писателя на весь мир, но в нашей «чопорной отчизне» долгие годы влачившей жалкое подпольное существование, – «Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та…» Чуть позже – в интерпретации самоотверженных энтузиастов-переводчиков – заиграли и другие англоязычные произведения Набокова. К настоящему времени практически все они обрели второе рождение и, «оттаяв», исполняют свои партии уже на русском языке: одни звонко и отчетливо, другие глуше и бесцветнее, а кое-кто и вовсе...

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: можно представить так. Родилась 18 марта 1906 года в имении Выра, село Рождествено бывшего Царскосельского уезда. В 1930 году в Праге окончила философский факультет Карлова университета, а в 1936-м – курсы библиотекарей при нем. Владела русским, чешским, французским, английским и немецким языками. Работала библиотекарем в Карловом университете, а затем, в 1945-1947 годах, переводчиком в Министерстве иностранных дел Чехословакии. 25 июля 1947 года была принята на работу в ООН, в библиотеке работала сначала каталогизатором, затем начальником отдела комплектования. Ушла на пенсию в марте 1966 года. Скончалась в Женеве 9 мая 2000-го, проведя неполные два месяца в доме престарелых и не дожив полгода до рождения первого правнука. Похоронена в Женеве. Что стоит за этими скупыми строками? К моменту знакомства с Еленой Владимировной автора этих строк, ей было уже 93 года, но и в этом преклонном возрасте она поражала ясностью ума, тонким чувством юмора и царственной осанкой, которую, согласитесь, непросто сохранять, сидя в инвалидном кресле. Аристократизм чувствовался в каждом жесте, в каждом взгляде этой полной в молодости, а к концу жизни усохшей и страдавшей от артрита дамы. До самых последних дней Елена Владимировна обожала играть в русский скрэбл, причем со значительно более молодыми партнерами, которых она нередко доводила до слез. В силу естественного хода вещей, мало уже осталось людей, знавших Елену Сикорскую и способных рассказать о ней. А потому в поиске «подробностей» мы обратились к ее живущему в Женеве единственному сыну – Владимиру Всеволодовичу Сикорскому, 28 лет проработавшему в ООН переводчиком-синхронистом. Наша газета. ch: Владимир Всеволодович, как бы Вы охарактеризовали среду, в которой родилась и провела детство Ваша мама? В. В. Сикорский: Это была не только и не просто очень обеспеченная семья – у Набоковых...

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: ПОД ЗНАКОМ НЕЗАКОННОРОЖДЕННЫХ BEND SINISTER N. Y.: Holt, 1947 Свой второй англоязычный роман Набоков начал писать в декабре 1941 г. Работа над первыми главами продвигалась, как и прежде, в Европе, стремительно, и писатель уже поспешил заверить Джеймса Лафлина, что роман будет готов в течение трех-четырех месяцев [82]. Но прошло полгода, год, а «Человек из Порлока» (так поначалу назывался набоковский роман) все еще не был завершен. Не удовлетворенный написанным, Набоков на некоторое время отложил работу. По-видимому, именно к «американскому» периоду середины сороковых годов применимо выражение «внутренний творческий кризис». Как заметил современный исследователь набоковского творчества: «Шок от перехода в новое социально-культурное и психологическое пространство был слишком силен, и писатель на достаточно длительное время как бы утратил дар творческой речи» [83]. Положим, «дар творческой речи» Набоков все же не утратил, ведь именно в этот, далеко не самый простой для него, период им были написаны его лучшие англоязычные рассказы "Помощник режиссера" ("The Assistant Producer", впервые:...

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: языке. Life, 1964 г. Life [1964] On August 18, 1964, Jane Howard of Life magazine sent me eleven questions. I have kept the typescript of my replies. In mid-September she arrived in Montreux with the photographer Henry Grossman. Text and pictures appeared in the November 20 issue of Life. What writers and persons and places have influenced you most? In my boyhood I was an extraordinarily avid reader. By the age of 14 or 15 I had read or re-read all Tolstoy in Russian, all Shakespeare in English, and all Flaubert in French-- besides hundreds of other books. Today I can always tell when a sentence I compose happens to resemble in cut and intonation that of any of the writers I loved or detested half a century ago; but I do not believe that any particular writer has had any definite influence upon me. As to the influence of places and persons, I owe many metaphors and sensuous associations to the North Russian landscape of my boyhood, and I am also aware that my father was responsible for my appreciating very early in life the thrill of a great poem. Have you ever seriously contemplated a career other than in letters? Frankly, I never thought of letters as a career. Writing has always been for me a blend of dejection and high spirits, a torture and a pastime-- but I never expected it to be a source of income. On the other hand, I have often dreamt of a long and exciting career as an obscure curator of lepidoptera in a great museum. Which of your writings has pleased you most? ...

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: до августа, так как после Набоков, вероятно, будет занят новым романом. В конце апреля он подписал новый договор с издательством «Макгроу-Хилл» на шесть книг в течение последующих четырех лет: «Смотри на арлекинов!» должен был выйти сразу же, последний том русскоязычных рассказов в английском переводе через год, следующий роман через два года, собрание русскоязычных пьес до конца 1976 года, его лекции и новые переводы из русской поэзии девятнадцатого и двадцатого века до конца лета 1978 года. В начале мая Набоков написал Фреду Хиллзу, главному редактору «Макгроу-Хилла», что его «план нового романа на следующий год вырисовывается достаточно четко», поэтому он хотел скорейшей публикации «Смотри на арлекинов!» — чтобы два романа вышли с максимальным интервалом 2 . Особенность набоковского творческого метода заключалась в том, что он всегда продумывал книгу от начала до конца прежде, чем начать переносить ее на бумагу. Свой последний роман, «Подлинник Лауры», он вынашивал три года, но болезни и иные неурядицы привели к тому, что он успел записать на своих рабочих карточках лишь считанные обрывки сложившейся в воображении картины. В течение года до того, как он сделал первый шаг в сторону смерти, многочисленные дела отвлекали Набокова от новой книги. Через два дня после окончания работы над чистовиком «Смотри на арлекинов!» приехал Ледиг Ровольт с немецкими переводчиками «Ады» — в третий и последний раз, и Набоковы просидели с ними восемь дней. Холодная весна обострила хроническую невралгию, но творческая энергия Набокова по-прежнему била ключом 3 . Нервы его еще были натянуты как струны после напряженной работы над окончанием «Смотри на арлекинов!», но в течение месяца до и после своего семидесятипятилетия он сочинил несколько шахматных задач. Три недели спустя он записал первую идею еще одного нового романа:...

Входимость: 1. Размер: 162кб.

Часть текста: в Нью-Йорк «испытывала трудности в понимании разнообразной разговорной английской речи». Сложности наиболее остро ощущались в компании университетских преподавателей, где она проводила лето 1941 года. Чем и объясняется то обстоятельство, что всякий, кто встречался с Верой в первые годы пребывания Набоковых в Америке, прежде всего поражался ее замкнутости. Всего через несколько месяцев после знакомства с Верой Слоним Набоков уже предлагал ей уехать с ним в Америку. Все еще полуреальная, как и те ранние мечты 1923 года, нынешняя жизнь оказалась куда сложнее, чем ожидалось. Набоков был беден, когда они с Верой поженились, беден, но знаменит. А теперь впервые в жизни слава не летела впереди него. Семейство бежало из Европы в полном составе, но это происходило крайне стремительно, среди (по выражению Набокова) «охваченных паникой разверстых чемоданов и взметнувшихся ураганом старых газет», не говоря о наступавших немцах. Все Верины документы и большая часть ранних изданий мужа были спрятаны в подвале у Ильи Фондаминского, и из этого имущества после удалось отыскать лишь малую толику. В тридцать восемь лет Вера оказалась с шестилетним сыном на руках [85], примерно с сотней долларов, а также с мужем без особых перспектив на долгосрочную работу. Но никакие невзгоды не способны были поколебать неизбывный оптимизм Владимира — остается надеяться, что это обстоятельство более или менее облегчало и Верино...

Поиск по творчеству и критикеCлово "NATION"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "NATION"