Владимир Набоков: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "RISE". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 9. Размер: 180кб.

Часть текста: в частности, четырехстопный — был бы систематизирован и описан на основе сравнительного литературоведения, чтобы хоть как-то удовлетворить лиц, занимающихся изучением просодии. Если мне и случалось читать об английской просодии, то я тотчас же откладывал в сторону эти работы, стоило мне встретить в них нагромождения музыкальных нот или нелепые примеры организации строф, не имеющие ничего общего со структурой стиха. Другие работы с путаными рассуждениями о «долготе» и «краткости», «количестве» и «эквивалентности» не только изобилуют обычными нелепостями или субъективными заблуждениями, но и не дают сколь-либо систематического представления о модуляциях ямба, ограничиваясь утомительными рассуждениями об «апострофизации», «заменах стоп», «спондеях» и так далее. Поэтому мне пришлось разработать собственную несложную и краткую терминологию, объяснить ее применение к английским стихотворным формам, весьма обстоятельно рассмотреть некоторые подробности классификации и лишь затем приступить к выполнению частной задачи этих заметок, прилагаемых к моему переводу пушкинского «Евгения Онегина». Задача же эта, по сравнению с вынужденно пространными предварительными рассуждениями, сводится совсем к малому, а именно: к описанию того...

Входимость: 3. Размер: 51кб.

Часть текста: heaven there. The manor house, secluded, screened from the winds by a hill, stood above a river; in the distance, 8 before it, freaked and flowered, lay meadows and golden grainfields; one could glimpse hamlets here and there; herds roamed the meadows; 12 and its dense coverts spread a huge neglected garden, the retreat of pensive dryads. II The venerable castle was built as castles should be built: excellent strong and comfortable 4 in the taste of sensible ancientry. Tall chambers everywhere, hangings of damask in the drawing room, portraits of grandsires on the walls, 8 and stoves with varicolored tiles. All this today is obsolete, I really don't know why; and anyway it was a matter 12 of very little moment to my friend, since he yawned equally amidst modish and olden halls. III He settled in that chamber where the rural old-timer had for forty years or so squabbled with his housekeeper, 4 looked through the window, and squashed flies. It all was plain: a floor of oak, two cupboards, a table, a divan of down, and not an ink speck anywhere. Onegin 8 opened the cupboards; found in one a notebook of expenses and in the other a whole array of fruit liqueurs, pitchers of...

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: «Квартирка в Тринити-Лейн». Все три версии мемуаров Набокова и оба его биографа описывают молодого человека, занятого воссозданием потерянной России и относительно равнодушного к английскому окружению. [1] Большинство его друзей в Кембридже были русскими эмигрантами. Молодой Набоков считал себя русским поэтом, и поэзии суждено было стать его основным занятием во время пребывания в Кембридже. Уже являясь автором двух сборников, опубликованных в России, [2] он написал много новых стихотворений во время 16-месячного изгнания в Крыму. Ностальгическое воссоздание «своей» России является самой распространенной темой его стихотворений 1918–1922 годов. Набокова настолько поглотило творчество, что для Англии и Кембриджа оставалось мало эмоциональной энергии. Первый биограф Набокова, Эндрю Филд, приводит его слова, в которых он описывает свои годы в Кембридже как «длинную череду неловкостей, ошибок и всякого рода неудач и глупостей, включая романтические». [3] В «Память, говори» автор даже настаивает на том, что кембриджские годы оставили в его душе...

Входимость: 2. Размер: 54кб.

Часть текста: the trees in winter silver, gay magpies outside, 12 and the hills softly overspread with winter's brilliant carpeting. All's bright, all's white around. II Winter! The peasant, celebrating, in a flat sledge inaugurates the track; his naggy, having sensed the snow, 4 shambles at something like a trot. Plowing up fluffy furrows, a bold kibitka flies: the driver sits upon his box 8 in sheepskin coat, red-sashed. Here runs about a household lad, upon a hand sled having seated “blackie,” having transformed himself into the steed; 12 the scamp already has frozen a finger. He finds it both painful and funny — while his mother, from the window, threatens him... III But, maybe, pictures of this kind will not attract you; all this is lowly nature; 4 there is not much refinement here. Warmed by the god of inspiration, another poet in luxurious language for us has painted the first snow 8 and all the shades of winter's delectations. 27 He'll captivate you, I am sure of it, when he depicts in flaming verses secret promenades in sleigh; 12 but I have no intention of contending either with him at present or with you, singer of the...

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: little heart ona roller rink with some special plastic floor or a movie matinee to which she wanted to go alone), I happened to glimpse from the bathroom, through a chance combination of mirror aslant and door ajar, a look on her face… that look I cannot exactly describe… an expression of helplessness so perfect that it seemed to grade into one of rather comfortable inanity just because this was the very limit of injustice and frustrationand every limit presupposes something beyond ithence the neutral illumination. And when you bear in mind that these were the raised eyebrows and parted lips of a child, you may better appreciate what depths of calculated carnality, what reflected despair, restrained me from falling at her dear feet and dissolving in human tears, and sacrificing my jealousy to whatever pleasure Lolita might hope to derive from mixing with dirty and dangerous children in an outside world that was real to her. And I have still other smothered memories, now unfolding themselves into limbless monsters of pain. Once, in a sunset-ending street of Beardsley, she turned to little Eva Rosen (I was taking both nymphets to a concert and walking behind them so close as almost to touch them with my person), she turned to Eva, and so very serenely and seriously, in answer to something the other had said about its being better to die than hear Milton Pinski, some local schoolboy she knew,...

Входимость: 1. Размер: 43кб.

Часть текста: лавки, на этом оживленном углу, где Мартын продавал свой товар. Но с прошлого года нас связывало больше чем общие воспоминания. У Мартына была тайна, и я участвовал в этой тайне. “Ну, всё как обычно?” Спрашивал я шёпотом, и он, глянув поверх плеча, отвечал так же тихо, “да, слава богу, всё спокойно”. Эта тайна была совершенно необычайной. Я вспомнил, как уезжал в Париж и как за день до отъезда просидел до вечера у Мартына. Душу человека можно сравнить с универсальным магазином, а его глаза с двумя витринными окнами. Прицениваясь к глазам Мартына, отметим, что тёпло-коричневые тона были в моде. Судя по глазам, товар в этой душе был отменного качества. А какая пышная борода довольно поблёскивала здоровой русской сединой. А его плечи, его рост, его выражение лица. ... Одно время даже говорили, что он мог разрубить платок мечём, - один из подвигов Ричарда Львиное Сердце. И теперь ещё всякий эмигрант мог бы сказать с завистью, “Этот не сдастся”. Его жена была пухлой, тихой пожилой женщиной с родинкой у левой ноздри. Со времён революционных испытаний её лица коснулся тик: она бросала быстрый взгляд искоса вверх, к небу. Петя имел такое же внушительное тело, как и его отец. Мне нравились его спокойные манеры, сумрачный и неожиданный юмор. У него было большое вялое лицо (о котором его отец говорил, “морда - в три дня не объедешь”) и красновато-коричневые, постоянно взъерошенные волосы. Пете принадлежал крошечный синематограф в скудно населённой части города, который приносил очень скромный доход. И там же жила вся семья. Тот день перед отъездом я провёл сидя за прилавком, и наблюдая как Мартын обслуживал своих клиентов - сначала, опершись двумя пальцами на прилавок и слегка наклонившись, а затем, шагнув к полкам, представлял покупателю коробку с цветными...

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: in concentrated form, many of his principal guidelines for writing, reading, and performing plays. The reader is urged to bear in mind, however, that, later in life, Father might have expressed certain thoughts differently. The lectures were partly in typescript and partly in manuscript, replete with Nabokov's corrections, additions, deletions, occasional slips of the pen, and references to previous and subsequent installments of the course. I have limited myself to what editing seemed necessary for the presentation of the lectures in essay form. If Nabokov had been alive, he might perhaps have performed more radical surgery. He might also have added that the gruesome throes of realistic suicide he finds unacceptable onstage (in "The Tragedy of Tragedy") are now everyday fare on kiddies' TV, while "adult" entertainment has long since outdone all the goriness of the Grand Guignol. He might have observed that the aberrations of theatrical method wherein the illusion of a barrier between stage and audience is shattered - a phenomenon he considered "freakish" - are now commonplace: actors wander and mix; the audience is invited to participate; it is then applauded by the players in a curious reversal of roles made chic by Soviet performers ordered to emulate the mise-en-sce´ne of party congresses; and the term "happening" has already managed to grow obsolescent. He might have commented that the quest for originality for its own sake has led to ludicrous excesses and things have taken their helter-skelter course in random theatre as they have in...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: You have called yourself "an American writer, born in Russia and educated in England. " How does this make you an American writer? An American writer means, in the present case, a writer who has been an American citizen for a quarter of a century. It means, moreover, that all my works appear first in America. It also means that America is the only country where I feel mentally and emotionally at home. Rightly or wrongly, I am not one of those perfectionists who by dint of hypercriticizing America find themselves wallowing in the same muddy camp with indigenous rascals and envious foreign observers. My admiration for this adopted country of mine can easily survive the jolts and flaws that: , indeed, are nothing in comparison to the abyss of evil in the history of Russia, not to speak of other, more exotic, countries. In the poem "To My Soul, "you wrote, possibly of yourself, as "a provincial naturalist, an eccentric lost in paradise. " This appears to link your interest in butterflies to other aspects of your life, writing, for instance. Do you feel that you are "an eccentric lost in paradise"? An eccentric is a person whose mind and senses are excited by things that the average citizen does not even notice. And, per contra, the average eccentric-- for there are many of us, of diffйrent waters and magnitudes-- is utterly baffled and bored by the adjacent tourist who boasts of his...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: specimen" of a renowned novelist with a creditable reputation as an insect taxonomist. In butterfly circles, Nabokov was a monarch. Butterflies and literature were Nabokov's twin passions. He started in 1906, aged seven, when he caught his first specimen on his family estate. A few years later, Nabokov was precocious enough to think he had found a new species, only to have his dreams dashed. Undaunted, he set out on a life of butterfly hunting, interspersed with equally passionate forays into fiction. Nabokov not only realised his dream of finding a new species; he had several named after him. He became an authority on the taxonomy of a family known as the "Blues". "It is not improbable," he said, "that had there been no revolution in Russia, I would have devoted myself entirely to lepidopterology." To him, butterflies represented a form of immortality, whereby the asexual, shuffling caterpillar transmogrified after "death" into an aerial acrobat with the sexual potency to impart a physical presence to future generations. Although not avowedly religious, Nabokov suspected a conscious...

Входимость: 1. Размер: 58кб.

Часть текста: публикация которых позволила бы завершить всестороннее описание этого грандиозного двуязычного явления in toto. Наука о Набокове приближается к тому времени, когда можно будет наконец обозреть его литературное хозяйство в совокупности всех его исполненных и неисполненных замыслов, движения тем и сюжетов, соотношения автобиографической и фиктивной составляющих. Неудивительно поэтому, что каждая новая архивная публикация, тем более сопровождаемая обстоятельным историко‑литературным исследованием, вызывает острое внимание читателей и специалистов. Выдвинутые ранее гипотезы относительно того или иного произведения и сопутствующих ему материалов (писем, дневниковых записей, заметок) могут быть признаны несостоятельными, может быть подтверждена или опровергнута та или иная точка зрения. Здесь важно, прежде всего, отказаться от мысли, что раз возникшее предположение не может быть отменено самим набором новых фактов. Даже после сорока лет интенсивного изучения Набокова, после детальной аналитической биографии писателя, созданной Брайаном Бойдом, в жизни и трудах Набокова остается несколько важных пробелов (назову лишь два из них, выявленных по письмам Набокова к Михаилу Чехову и к Михаилу Карповичу: инсценировка «Дон Кихота» Сервантеса и коммерческий детективный роман, за который Набоков взялся по приезде в Америку, «стараясь не слишком калечить свою музу» [724]). Одним из самых сложных для реконструкции периодов писательской жизни Набокова является время с середины 1939 года – последние месяцы во Франции – и до конца 1942 года – его первые годы в Америке. Во многом тому виной начавшаяся новая мировая война, оборвавшая связи между корреспондентами, уничтожившая ценные архивы, прекратившая выпуск газет и журналов. Очевидно сходство этого времени с...

Поиск по творчеству и критикеCлово "RISE"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "RISE"