Поиск по творчеству и критике
Cлово "VIA"
Входимость: 9. Размер: 233кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 166кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 9. Размер: 233кб.
Часть текста: день – будни (Зина приходит домой с работы и сообщает, что завтра получит жалованье), тогда как на самом деле это были суббота и воскресенье. В этом смысле «Дар» действительно начинается и заканчивается в 192 … году (подробнее о временной структуре романа см.: Долинин 2004: 297–300). 1–2 … иностранный критик заметил как-то, что хотя многие романы, все немецкие например, начинаются с даты, только русские авторы – в силу оригинальной честности нашей литературы – не договаривают единиц … – Замечание «иностранного критика», по всей вероятности, выдумано Набоковым, так как не соответствует действительности. В большинстве русских романов, начинающихся с даты, она приводится полностью. См., например, однотипные начала романов Тургенева: «В тени высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцева, в один из самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека» ( «Накануне» [Тургенев 1978–2014: VI, 161] ); «Что, Петр? не видать еще? – спрашивал 20 мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего слуги, молодого и щекастого малого с беловатым пухом на подбородке и маленькими тусклыми глазами» ( «Отцы и...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: there. The manor house, secluded, screened from the winds by a hill, stood above a river; in the distance, 8 before it, freaked and flowered, lay meadows and golden grainfields; one could glimpse hamlets here and there; herds roamed the meadows; 12 and its dense coverts spread a huge neglected garden, the retreat of pensive dryads. II The venerable castle was built as castles should be built: excellent strong and comfortable 4 in the taste of sensible ancientry. Tall chambers everywhere, hangings of damask in the drawing room, portraits of grandsires on the walls, 8 and stoves with varicolored tiles. All this today is obsolete, I really don't know why; and anyway it was a matter 12 of very little moment to my friend, since he yawned equally amidst modish and olden halls. III He settled in that chamber where the rural old-timer had for forty years or so squabbled with his housekeeper, 4 looked through the window, and squashed flies. It all was plain: a floor of oak, two cupboards, a table, a divan of down, and not an ink speck anywhere. Onegin 8 opened the cupboards; found in one a notebook of expenses and in the other a whole array of fruit liqueurs, pitchers of eau-de-pomme, 12 and the calendar for eighteen-eight: having a lot to do, the old man never looked into any other books. IV Alone midst his possessions, merely to while...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: acquire from books a general notion of the fauna of Europe, including Russia, was compelled to scrabble for his crumbs of information in entomological journals in six languages and in multivolume, hard-to-find editions such as the Oberthьr books or those of Grand Duke Nikolai Mikhailovich. The absence or utter inadequacy of "references" in the atlases ad usum Delphini, the tedious perusal of the index of names enclosed with an annual volume of a monthly journal, the sheer number of these journals and volumes (in my father's library there were more than a thousand of the latter alone, representing a good hundred journals) - all this had to be overcome in order to hunt down the necessary reference, if it existed at all. Nonetheless, even in my exceptionally propitious situation things were not easy: Russia, particularly in the north, dwelt in a mist, while the local lists, scattered through the journals, totally haphazard, scanty, and cruelly inaccurate in nomenclature, only maddened me when at last I ferreted them out. My father was the...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: доме. Не удивительно, что табачные имеют пристрастие к углам, ведь дело Мартына процветало. Витрина - скромного размера, но хорошо расположена. Небольшие зеркала оживляли её. На дне, во впадинах холмистого лазурного бархата ютились пёстрые папиросные коробки, с именами облечёнными в глянцевые международные диалекты, которые с таким же успехом служат названиями гостиниц; повыше располагались ряды папирос, ухмыляющиеся в их легковесных домиках. В своё время Мартын был обеспеченным помещиком. Он был славен в моих детских воспоминаниях замечательным трактором, во времена, когда я и его сын Петя одновременно стали жертвами Майн Рида и скарлатины, так, что теперь, после пятнадцати лет битком набитых всяческими вещами, я с удовольствием останавливался у этой табачной лавки, на этом оживленном углу, где Мартын продавал свой товар. Но с прошлого года нас связывало больше чем общие воспоминания. У Мартына была тайна, и я участвовал в этой тайне. “Ну, всё как обычно?” Спрашивал я шёпотом, и он, глянув поверх плеча, отвечал так же тихо, “да, слава богу, всё спокойно”. Эта тайна была совершенно необычайной. Я вспомнил, как уезжал в Париж и как за день до отъезда просидел до вечера у Мартына. Душу человека можно сравнить с универсальным магазином, а его глаза с двумя витринными окнами. Прицениваясь к глазам Мартына, отметим, что тёпло-коричневые тона были в моде. Судя по глазам, товар в этой душе был отменного качества. А какая пышная борода довольно поблёскивала здоровой русской сединой. А его плечи, его рост, его выражение лица. ... Одно время даже говорили, что он мог разрубить платок мечём, - один из подвигов Ричарда Львиное Сердце. И теперь...
Входимость: 1. Размер: 166кб.
Часть текста: а — «В. Н.», памятник в себе, некий высший символ в традиции псевдонимов-анаграмм. Истинная жизнь миссис Набоков — или той, что вела переписку в качестве «миссис Владимир Набоков», не сразу приняв эту формулу обозначения, — начинается за створками услужливо распахнутого окна на Ист-Стейт-стрит. И началась она, как жизнь всякого американца, с освоения автомобилевождения. Вскоре после приезда в Итаку Вера проторила дорожку к Бертону Джекоби, колоритному и предприимчивому механику из гаража У. Т. Притчарда. Джекоби давал уроки по вождению, что время от времени позволяло ему отстегивать себе комиссионные при продаже машин. К середине июля Вера стала гордой обладательницей бежевого «плимута» образца 1940 года, четырехдверного седана, который, учитывая год выпуска, к моменту приобретения явно пребывал на склоне своей трудовой деятельности. За рулем она быстро освоилась: Джекоби считал ее необыкновенно способной ученицей, к тому же «неизменно учтивой и вежливой». Оценил ее открывшиеся способности не он один; в сентябре Владимир объявил друзьям, что Вера купила машину и в невиданно короткий срок научилась ее...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: каламбуром: «поэтическое уродство-юродство» [314] . В этой статье я остановлюсь на этом трудно уловимом метафизическом аспекте «поэтического уродства-юродства» Набокова, особой поэтической гносеологии. Цинциннат Ц., тридцатитрехлетний, в возрасте Христа, обвинен в «страшнейшем из преступлений» и приговорен к смерти. Преступление Цинцинната «столь редко и неудобосказуемо, что приходится пользоваться обиняками», названо оно «гносеологической гнусностью» (80) [315] . В своем собственном переводе на английский Набоков называет это преступление «гностическим» («gnostical turpitude»). Поскольку этот эпитет применяется иногда к работам Набокова, необходимо уточнить конкретный смысл этого термина [316] . Гностицизм — эклектическое религиозное направление, получившее развитие в эпоху позднего эллинизма и раннего христианства. Как подсказывает само название, в основе этого учения лежит мистическое познание, «гносис». «Гносис, отличный от рационального типа знания, означает знание, само по себе приносящее исцеление и спасение. Гностик может получить его в акте божественного откровения, главным образом через посредника — Спасителя или Посланника. Такой гносис — знание милосердного внекосмического Божества; его эманации; …Царства Света; …и одновременно знание личного божественного независимого духа человека, заключенного [в Тибиле, или Доме Смерти] миром демонов [архонтов] и творцом всего этого создания [демиургом]. Зов, из Царства Света идущий к гностику, заброшенному в самозабвении силами, создавшими этот мир. Но этот зов пробуждает в гностике воспоминание о его прежнем состоянии и позволяет осознать и его истинное положение в мире, и предысторию его существования, и путь восхождения в Царство Света. Само содержание...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: Набокова, написал: Я, впрочем, думаю, я даже почти уверен, что Сирин, обладающий великим запасом язвительных наблюдений, когда-нибудь даст себе волю и подарит нас безжалостным сатирическим изображением писателя. Такое изображение было бы вполне естественным моментом в развитии основной темы, которою он одержим. {231} Произведением, специально посвященным теме писательства, принято считать роман «Дар». Но эта тема, как я пытался показать, возникла у Набокова намного раньше. Героем целого ряда произведений, написанных до «Дара», был писатель-неудачник. Пишущие герои набоковских романов составляют определенный ряд, обладающий собственной логикой и внутренней эволюцией: Илья Борисович, первый и самый бездарный в ряду пишущих героев, — более одаренный, но все же несостоятельный писатель Герман, — Цинциннат, чья творческая полуудача по своим художественным достоинствам несравненно выше повести Германа. Произведения героев, в разной степени наделенных талантом, представляют собой определенные стадии эволюции, ведущей к творческому совершенству. Этот многоступенчатый...
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: текста. По словам Набокова, первый черновик романа был написан «за две недели восхитительного возбуждения и сдерживаемого вдохновения» {112} в 1935 году. Роман печатался в 1935–1936 годах в «Современных записках» (№ 58–60), а в 1938 году вышел отдельной книгой в Париже. Более двадцати лет спустя на вопрос критика: «К какому из ваших романов вы питаете наибольшую привязанность, какой ставите выше других?» — Набоков ответил: «Наибольшую привязанность — к „Лолите“, выше всех ставлю — „Приглашение на казнь“». {113} Роман сразу обратил на себя внимание русской эмигрантской критики, которая сочла его одним из наиболее удачных произведений молодой эмигрантской литературы. О романе писали В. Ходасевич, П. Бицилли, С. Осоргин, В. Варшавский и др. Подробное рассмотрение этих критических отзывов заслуживает отдельной работы. В виде вступления к настоящей главе я ограничусь лишь кратким перечислением основных идей трех критиков. С литературоведческой точки зрения наиболее ценные открытия содержатся в статьях П. Бицилли. В статье «Возрождение аллегории» {114} Бицилли провел ряд интересных параллелей между Набоковым и русскими писателями XIX века: Гоголем, Достоевским, Салтыковым-Щедриным. Отвечая на шаблонные выступления русской эмигрантской критики, которая неоднократно отмечала «нерусскую черту» в творчестве Набокова,...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: butterflies in the Pyren?es Orientales and published serially, first in Rul' (one chapter), then in Sovremennye zapiski , nos. 40-42, and finally in book form later that same year by Slovo in Berlin. An English version, translated by the author in collaboration with Michael Scammell, was published in 1964 by Putnam as The Defenestration . This edition is true to the original with the exception of two references to Zembla that the author, or the translator, or an unnamed editor, or an inattentive typesetter, chose to remove, or happened to remove inadvertantly, from Chapters Two and Five. Zashchita Luzhina is a book about chess, "a game of skill played by two persons, each having sixteen pieces to move in different ways, on a board divided into 64 squares, alternately light and dark." (I owe this pithy definition to Webster.) If the reader does not know, or has forgotten, the rules to the game, he or she is invited to consult one of the many pamphlets devoted to chess that must surely exist in every language written and read in the civilized world. The word chess derives from Middle English ches or chesse , thence from Old French eschec (francophones will hear here an echo of the French word for failure, a not irrelevant observation for the case under discussion), or echac ,2 thence from Persian shah , a king, the most important piece in the game. Luzhin, the eponymous hero, is our king: He remembered especially the time when he was quite small, playing all alone, and wrapping himself up in the tiger rug, to represent, rather forlornly, a king (p. 70, 4). (Indeed. A young and pretty princelet, I too played at...