Поиск по творчеству и критике
Cлово "CARMEN"
Входимость: 8. Размер: 43кб.
Входимость: 5. Размер: 57кб.
Входимость: 4. Размер: 138кб.
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Входимость: 2. Размер: 1кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 8. Размер: 43кб.
Часть текста: machinations. The agent of these interruptions was usually the Haze woman (who, as the reader will mark, was more afraid of Lo’s deriving some pleasure from me than of my enjoying Lo). The passion I had developed for that nymphetfor the first nymphet in my life that could be reached at last by my awkward, aching, timid clawswould have certainly landed me again in a sanatorium, had not the devil realized that I was to be granted some relief if he wanted to have me as a plaything for some time longer. The reader has also marked the curious Mirage of the Lake. It would have been logical on the part of Aubrey McFate (as I would like to dub that devil of mine) to arrange a small treat for me on the promised beach, in the presumed forest. Actually, the promise Mrs. Haze had made was a fraudulent one: she had not told me that Mary Rose Hamilton (a dark little beauty in her own right) was to come too, and that the two nymphets would be whispering apart, and playing apart, and having a good time all by themselves, while Mrs. Haze and her handsome lodger conversed sedately in the seminude, far from prying eyes. Incidentally, eyes did pry and tongues did wag. How queer life is! We hasten to alienate the very fates we intended to woo. Before my actual arrival, my landlady had planned to have an old spinster, a Miss Phalen, whose mother had been cook in Mrs. Haze’s family, come to stay in the house with Lolita and me, while Mrs. Haze, a career girl at heart, sought some suitable job in the nearest city. Mrs. Haze had seen the whole situation very clearly: the bespectacled, round-backed Herr Humbert coming with his Central-European trunks to gather dust in his corner behind a heap of old books; the unloved ugly little daughter firmly supervised by Miss Phalen who had already once had my Lo under her buzzard wing (Lo recalled that 1944 summer with an indignant shudder); and Mrs. Haze herself engaged as a...
Входимость: 5. Размер: 57кб.
Часть текста: rout the notion of a Lolita-maddened salesman or comedy gangster, with stooges, persecuting me, and hoaxing me, and otherwise taking riotous advantage of my strange relations with the law. I remember humming my panic away. I remember evolving even an explanation of the “Birdsley” telephone call… But if I could dismiss Trapp, as I had dismissed my convulsions on the lawn at Champion, I could do nothing with the anguish of knowing Lolita to be so tantalizingly, so miserably unattainable and beloved on the very even of a new era, when my alembics told me she should stop being a nymphet, stop torturing me. An additional, abominable, and perfectly gratuitous worry was lovingly prepared for me in Elphinstone. Lo had been dull and silent during the last laptwo hundred mountainous miles uncontaminated by smoke-gray sleuths or zigzagging zanies. She hardly glanced at the famous, oddly shaped, splendidly flushed rock which jutted above the mountains and had been the take-off for nirvana on the part of a temperamental show girl. The town was newly built, or rebuilt, on the flat floor of a seven-thousand-foot-high valley; it would soon bore Lo, I hoped, and we would spin on to California, to the Mexican border, to mythical bays, saguaro desserts, fatamorganas. Jos Lizzarrabengoa, as you remember, planned to take his Carmen to the Etats Unis. I conjured up a Central American tennis competition in which Dolores Haze and various Californian schoolgirl champions would dazzlingly participate. Good-will tours on that smiling level eliminate the distinction between passport and sport. Why ...
Входимость: 4. Размер: 138кб.
Часть текста: соответствующий пассаж. "Эх, кабы у меня было времячко, я бы такой роман накатал… Из настоящей жизни. Вот представьте себе такую историю: старый пес, — но еще в соку, с огнем, с жаждой счастья, — знакомится с вдовицей, а у нее дочка, совсем еще девочка, — знаете, когда еще ничего не оформилось, а уже ходит так, что с ума сойти. Бледненькая, легонькая, под глазами синева, — и конечно на старого хрыча не смотрит. Что делать? И вот, недолго думая, он, видите ли, на вдовице женится. Хорошо-с. Вот, зажили втроем. Тут можно без конца описывать — соблазн, вечную пыточку, зуд, безумную надежду. И в общем — просчет. Время бежит-летит, он стареет, она расцветает — и ни черта. Пройдет, бывало, рядом, обожжет презрительным взглядом. А? Чувствуете трагедию Достоевского? Эта история, видите ли, произошла с одним моим большим приятелем, в некотором царстве, в некотором самоварстве, во времена царя Гороха. Каково?" — и Борис Иванович, обратя в сторону темные глаза, надул губы и издал меланхолический лопающийся звук {1}. Из-за этого Бориса и трагедии Достоевского я нахожу эксцентричное описание генезиса лучшего набоковского романа самим автором намеренно сбивающим с толку. Он пишет: Первая маленькая пульсация «Лолиты» пробежала во мне в конце 1939-го или в начале 1940-го года в Париже на рю Буало, в то время как меня пригвоздил к постели серьезный приступ межреберной невралгии. Насколько помню, начальный озноб вдохновения был каким-то образом связан с газетной статейкой об обезьяне в парижском зоопарке… {2} Разумеется, в данном случае не суть важно, как было на самом деле;...
Входимость: 2. Размер: 46кб.
Часть текста: would be misled by a jewel-bright window opposite wherein my lurking eye, the ever alert periscope of my shameful vice, would make out from afar a half-naked nymphet stilled in the act of combing her Alice-in-Wonderland hair. There was in the fiery phantasm a perfection which made my wild delight also perfect, just because the vision was out of reach, with no possibility of attainment to spoil it by the awareness of an appended taboo; indeed, it may well be that the very attraction immaturity has for me lies not so much in the limpidity of pure young forbidden fairy child beauty as in the security of a situation where infinite perfections fill the gap between the little given and the great promisedthe great rosegray never-to-be-had. Mes fentres! Hanging above blotched sunset and welling night, grinding my teeth, I would crowd all the demons of my desire against the railing of a throbbing balcony: it would be ready to take off in the apricot and black humid evening; did take offwhereupon the lighted image would move and Even would revert to a rib, and there would be nothing in the window but an obese partly clad man reading the paper. Since I sometimes won the race between my fancy and nature’s reality, the deception was bearable. Unbearable pain began when chance entered the fray and deprived me of the smile meant for me. “ Savez-vous qu’ dix ans ma petite tait folle de voius?” said a woman I talked to at a tea in Paris, and the...
Входимость: 2. Размер: 1кб.
Входимость: 2. Размер: 93кб.
Часть текста: Частная школа для девочек, штат Айдахо. Солнечный весенний день. Во всех вазах ветки с сережками. Мы находимся в комнате для занятий музыкой. Здесь же проходят уроки драмы. Несколько девочек, включая Лолиту, по большей части одетые в спортивные костюмы, некоторые босые, сидят кружком, некоторые на полу. Мисс Корморант, худощавая блеклая лесбиянка, рассказывает им о пьесе, которую они собираются сыграть на Весеннем фестивале искусств. Мисс Корморант. Для нашего Весеннего фестиваля, который пройдет в следующем месяце, мы поставим пьесу Клэра Куильти. Когда я преподавала в Ониксе, мистер Ку, как мы его называли, иногда приезжал из Брайсланда режиссировать танцевальную пантомиму. Девочки обожали его. Как-то он рассказал мне, как ему вместе со знаменитым художником, покойным Льюисом Раскином, предложили написать пьесу для детей. Потом мистер Куильти опубликовал ее под названием «Зачарованные Охотники». Вот эту пьесу мы и поставим. Чему ты смеешься, Лолита? Я сказала что-то смешное? Лолита. Нет, мисс Корморант. Мисс Корморант. Эта пьеса — очаровательная фантазия. Несколько охотников заблудились в лесу, где странная девочка, которую они...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: покажите ему белую даму на вашей любимой аллее, и гору, и старый дуб. Подернув плечами, Ада повернулась к Вану. Прикосновение ее холодных пальцев и влажной ладони и еще та неловкость, с которой она откинула назад волосы, когда они направились по центральной аллее парка, вызвали неловкость и в нем самом, и Ван, сделав вид, будто хочет подобрать еловую шишку, высвободил руку. Он запустил шишкой в мраморную женщину, склоненную над сосудом, но не попал, а лишь спугнул птицу, примостившуюся на краю горлышка разбитого кувшина. — Беспримерная пошлость, — сказала Ада, — кидаться камнями в дубоноса! — Прошу прощения, — возразил Ван, — я вовсе не метил в птичку. И потом, я ведь не сельский житель, где мне отличить шишку от камешка! Аи fond [49] во что она предложила бы нам играть? — Je l'ignore! [50] — отвечала Ада. — Мне совершенно неинтересно мнение этой жалкой особы. В cache-cache [51] , наверное, или по деревьям лазать. — Отлично, уж в этом-то я мастер, — сказал Ван. — Я даже могу, повиснув, перебираться руками по ветке. — Ну уж нет, — отрезала Ада, — мы будем играть в мои игры. Какие я сама придумала. В которые наша бедняжка лапочка Люсетт, думаю, сможет играть со мной через год. Итак, начнем. Сегодня я покажу тебе две игры из цикла «тень-и-свет». — Ясно! — кивнул Ван. — Ничего тебе не ясно! — парировала хорошенькая воображала. — Сперва надо найти подходящую палочку. — Смотри! — сказал, все еще...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: way and only a year older than my aging mistress, had obviously long ceased to be a nymphet, if she ever had been one. Eva Rosen, a displaced little person from France, was on the other hand a good example of a not strikingly beautiful child revealing to the perspicacious amateur some of the basic elements of nymphet charm, such as a perfect pubescent figure and lingering eyes and high cheekbones. Her glossy copper hair had Lolita’s silkiness, and the features of her delicate milky-white face with pink lips and silverfish eyelashes were less foxy than those of her likesthe great clan of intra-racial redheads; nor did she sport their green uniform but wore, as I remember her, a lot of black or cherry darka very smart black pullover, for instance, and high-heeled black shoes, and garnet-red fingernail polish. I spoke French to her (much to Lo’s disgust). The child’s tonalities were still admirably pure, but for school words and play words she resorted to current American and then a slight Brooklyn accent would crop up in her speech, which was amusing in a little Parisian who went to a select New England school with phoney British aspirations. Unfortunately, despite “that French kid’s uncle” being “a millionaire,” Lo dropped Eva for some reason before I had had time to enjoy in my modest way her fragrant presence in the Humbert open house. The reader knows what importance I attached to having a bevy of page girls, consolation prize nymphets, around my Lolita. For a...