Поиск по творчеству и критике
Cлово "CIT"

Часть текста: контексты Набокова Примечания Примечания 1 Медарич М. Владимир Набоков и роман ХХ столетия // В. В. Набоков: Pro et contra. Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей [Т 1]. СПб., 1997. С. 462. 2 Среди работ последних лет по изучению интертекстуальности у Набокова можно назвать следующие: Млечко А. В. Игра, метатекст, трикстер: пародия в «русских» романах В. В. Набокова. Волгоград, 2000; Злочевская А. В. 1) Художественный мир Владимира Набокова и русская литература XIX века. М., 2002; 2) Художественный мир в. Набокова и русская литература XIX в.: Генетические связи, типологические параллели и оппозиции: дис. ... д-ра. филол. наук. М., 2002; Шадурский В. В. Интертекст русской классики в прозе Владимира Набокова. Новгород, 2004; Shapiro G.. Delicate Markers: Subtexts in Vladimir Nabokov’s “Invitation to a Beheading”. New York, 1998; Tammi P Russian Subtexts in Nabokov’s Fiction. Tampere, 1999. 3 См.: Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. СПб., 2004. С. 15. По мнению известного современного набоковеда, «аллюзии на чужие тексты в набоковской прозе, при всей их несомненной важности, играют подчиненную роль по отношению к интратекстуальным связям, мотивированы этими последними и потому должны изучаться только в соотнесении с ними» (Там же). Не стремясь оспорить этот взгляд, мы сознательно выбираем в качестве объекта исследования интертекстуальные параллели. 4 Люксембург А., Рахимкулова Г. Магистр игры Вивиан Ван Бок (Игра слов в прозе Владимира Набокова в свете теории каламбура). Ростов н/Д., 1996. С. 42. Об игровой поэтике Набокова см. также, напр.: Пимкина А. А. Принцип игры в творчестве Набокова: дис. ... канд. филол. наук. М., 1999; Сабурова О. Н. Русскоязычное творчество В. Набокова:...

2. Блюмбаум Аркадий: Антиисторицизм как эстетическая позиция (К проблеме: Набоков и Бергсон)

Входимость: 16. Размер: 123кб.

Часть текста: На мой взгляд, этот зазор стал следствием того, что отнюдь не поскупившийся на эстетические декларации Набоков так, кажется, никогда и не проговорил, не эксплицировал основания своей весьма продуманной позиции, последовательно реализованной, воплощенной им в литературной практике. Скупо и лаконично упомянув об истоках своей эстетической точки зрения, Набоков не объяснил, чем он обязан авторам, тексты которых, несомненно, помогли Сирину ее сформулировать. В центре настоящей работы — попытка прояснить, проартикулировать основания мышления Набокова и указать на некоторые важные для понимания его творчества контексты, которые, на мой взгляд, демонстрируют всю небанальность эстетического выбора романиста. Излишним было бы добавлять, что на исчерпывающую полноту данная работа не претендует. 1 Опубликованный не так давно “берлинский” доклад Набокова “On Generalities”, датированный автором 1926 годом [Долинин 1999: 14], продемонстрировал со всей очевидностью остроту реакции молодого эмигрантского писателя Сирина на модные историцистские спекуляции 1920-х годов. Следует при этом отметить, что аргументация Набокова, направленная против шпенглеров больших и малых, содержит в себе некоторый парадокс. С одной стороны, писатель отказывается от “общих” определений, от глобальных и абстрактных дефиниций “нашей эпохи”, подавая характерные черты современного “упадка”, “нового варварства” в качестве мимолетных или совсем не специфичных явлений. Как резюмирует ход набоковской мысли Александр Долинин, посвятивший полемике Сирина с историцизмом содержательную и очень убедительную статью, писатель “подвергает сомнению само определение “наша эпоха”, которое, с его точки зрения, слишком...

3. Сконечная О.: Русский параноидальный роман. Глава 1. Вокруг Шребера

Входимость: 9. Размер: 62кб.

Часть текста: Фрейда, ей посвященный. И все-таки «Мемуары нервнобольного», изданные в 1903 году Освальдом Мутце, «известным, в первую очередь, публикациями оккультной и теологической литературы, точнее – литературы так называемого “научного спиритизма”» [28], особенно ценны для нас в силу эпохи и, конечно, авторской записи, уникально сочетающей патологию и стиль, фигуру бреда и повествовательный прием. Виктор Мазин в книге, посвященной шреберовской паранойе в восприятии Фрейда и Лакана, подчеркивает привязанность текста ко времени и симптоматичность для последующей за ним мировой истории: «Шребер безо всякого смущения выговаривает не только свои секреты, о чем пишет Фрейд, но еще и тайны истории современности. Шребер описывает кризис наук и Просвещения, крушение отношений между людьми и Богом, распад пола и рода, развал Мирового порядка, разложение Закона [29]. Мир Шребера, этот богатый психологическим, лингвистическим, геополитическим, историческим содержанием бред, многажды демонстрировался читателю. Тем не менее прибегнем к еще одному, краткому и схематичному изложению, нужному нам в виду следующих размышлений [30]. Не забудем при этом и о «научном мистике» Стриндберге, который тут не раз отзовется. Как известно, Д. П. Шребер был добропорядочным немцем, сделавшим успешную юридическую карьеру и исповедующим просвещенный скептицизм. «Дитя просвещения, один из последних его плодов», по выражению Лакана, чуждый религии по семейной традиции. Его болезнь, начавшаяся как бессонница и депрессия, впоследствии прогрессирует в тяжелый бред преследования, действующими лицами которого становятся судья Шребер, его лечащий врач, специалист по нервным болезням, Флехсиг (заметим, что врач-невролог в качестве преследователя действует и у Стриндберга) и сам Господь Бог. Председатель сената Верховного суда...

4. Найман Эрик: Извращения в «Пнине» (Набоков наоборот). Глава 1

Входимость: 7. Размер: 56кб.

Часть текста: текстов. В романах «Лолита», «Камера обскура» («Laughter in the Dark»), «Бледное пламя» и «Ада» фигура извращенца служит Набокову внутритекстовой репрезентацией герменевтической позиции автора — и его идеального читателя: чтобы добраться до сути текста, его нужно извратить, вывернуть наизнанку. «Пнин», казалось бы, стоит особняком среди англоязычных произведений Набокова — никого из его главных героев читатели «The New Yorker» 1950-х гг. не заклеймили бы как извращенца. И все же одним из важных признаков присутствия автора остается его плотоядный взгляд, и — что гораздо более важно — в «Пнине» перверсия, отвечая на герменевтические усилия проницательного читателя, обнажает свои приемы как нигде больше в набоковской прозе — до такой степени, что эту книгу можно прочесть как тайный манифест о необходимости извращенного прочтения. Озадачивает нежелание набоковедов осознать, что извращенный ум — необходимое (хотя и недостаточное) условие понимания набоковских текстов. «Лолиту» необходимо читать раздевающим взглядом, чтобы оценить ее...

5. Мейер Присцилла. "Бледный огонь" Владимира Набокова. 7. Культура: ученые и поэты

Входимость: 7. Размер: 96кб.

Часть текста: Владимира Набокова 7. Культура: ученые и поэты 7. КУЛЬТУРА: УЧЕНЫЕ И ПОЭТЫ В настоящее время существует два усовершенствованных способа пользоваться книгами: либо поступать по отношению к ним, как некоторые поступают по отношению к вельможам: затвердить их титулы и потом хвастать знакомством с ними; либо — и это лучший, более основательный и приличный способ — подробно изучать указатель, которым вся книга управляется, как рыба хвостом. Джонатан Свифт. Сказка бочки (раздел VII) [233] Витийство, будто преломленный свет, Все в радужный окрашивает цвет… <…> Как царский пурпур не к лицу шуту, Так слог не скроет мысли пустоту; И как имеешь много платьев ты: Для дома, бала, верховой езды, Так стили различаются, затем, Что нужен разный стиль для разных тем. Александр Поуп. Опыт о критике [234] Творчество Шекспира служит литературным местом встречи Шейда и Кинбота. Комментарий Кинбота переносит нас в прошлое: предшественники Шекспира представлены в земблянских вариациях на связанные с областью ученых занятий Кинбота темы викингов, англосаксов и шотландцев. Шейд в своей поэме начинает там, где остановился Кинбот: присутствие наследников Шекспира в «Бледном огне» обусловлено...

6. Мейер Присцилла. "Бледный огонь" Владимира Набокова. 8. Наука: флора, фауна и фантазия

Входимость: 7. Размер: 78кб.

Часть текста: чудо мышц и чудо мысли — оба необъяснимы, как и все пути Господни. Чарльз Кинбот. Бледный огонь (159, примеч. к строке 230) На самом деле, чем значительнее познания, тем сильнее ощущение тайны. Владимир Набоков [285] Джон Шейд занят исследованием областей потустороннего; Кинбот подробно описывает географию земблянского полуострова и рисует для Шейдов детальный план дворца в Онхаве. Набоков прибегает к географической метафоре для описания творческого процесса. В «Память, говори» он рассуждает о действия[х] творческого разума, от прокладки курса через опасные моря до писания тех невероятно сложных романов, где автор в состоянии ясного безумия ставит себе единственные в своем роде правила и преграды, которые он соблюдает и одолевает с пылом божества, строящего полный жизни мир из самых невероятных материалов — из скал, из листов копировальной бумаги, из незрячего трепета (568). Рассказ Кинбота о своем бегстве из Зембли — это реализация метафоры Набокова: он преодолевает невероятные преграды, однако его «ясное безумие» имеет буквальный смысл, тогда как набоковское — метафорический. «Незрячий трепет» Кинбота почти во всем отличается от набоковского, однако скалы, символизирующие природный мир, существуют независимо от обоих — это сырой материал, общий для обоих «безумцев». Путешественники и натуралисты «Бледный огонь» изобилует отсылками к фигурам путешественников и ученых, оставившим точные и убедительные описания физического мира. Малоизвестные имена включаются в текст открыто — некоторые полузабытые ученые и литераторы допускаются на страницы книги в блестящих одеяниях своих подлинных имен. Для того чтобы отличить безумное искажение от художественного преображения, необходима укорененность в некой общей для всех реальности. В мире Набокова эта реальность берет начало в природе и расширяет...

7. Бродски Анна: "Лолита" Набокова и послевоенное эмигрантское сознание

Входимость: 7. Размер: 67кб.

Часть текста: романе “Лолита”, — впервые появилась в “Даре” как наиболее отвратительный и безобразный из всех возможных сюжетов. Антисемит и пошлый филистер (пользуясь одним из любимых терминов Набокова) Щегалев описывает главному герою поэту Федору Годунову-Чердынцеву сюжет романа, который хотел бы написать, будь он писателем. Сюжетная канва приоткрывает историю жизни самого Щегалева и объясняет его брак интересом к собственной падчерице. Эта грубая история непременно должна была вызвать отвращение у Федора еще и потому, что девочка, о которой шла речь, была его невестой. Необыкновенный “дар” Федора характеризуется, главным образом, той дистанцией, которая отделяет его от таких гнусных и патологических историй. Однако в “Лолите” тот же самый сюжет послужил средством выражения наиболее зрелых мыслей Набокова об искусстве и художнике. Несмотря на то, что Набоков ранее использовал сюжет о влечении героя к девочке-подростку в написанной по-русски повести “Волшебник”, которая была обнаружена в архиве писателя и опубликована сравнительно недавно [1], данное произведение представляет интерес прежде всего как черновой набросок “Лолиты”. Возможно, только после того, как Набоков смог соединить ипостаси художника и извращенца в одном герое (иными словами, когда история о растлителе ребенка превратилась в портрет художника и творческого процесса), эта история приобрела совершенно иной масштаб. Но зачем понадобился такой синтез? В “Даре” Набоков приложил все усилия для того, чтобы его герой-поэт в сексуальной жизни остался образцом добродетели, совершенно незапятнанным окружающей его пошлостью. Из послесловия к...

8. Шифф Стейси: Вера (Миссис Владимир Набоков). 6. Набоков: продолжение вводного курса

Входимость: 6. Размер: 160кб.

Часть текста: по поводу которого у Веры на целый семестр хватило разговоров. Блох, слава Богу, там не оказалось; но как быть с назойливым лунным светом? (Профессор Вигендт с женой, сами только что въехавшие, предложили завесить окна шторами или на крайний случай простынями.) У Герберта Вигендта обнаружились и ответные претензии, которые, когда Набоковы переместились в Кембридж, он 10 февраля 1953 года без обиняков высказал Владимиру в письме. В основном претензии касались ущерба, причиненного только что положенному в кухне линолеуму, а также испарившегося набора ножей. С обратной почтой пришло объяснение: «Вашего столового серебра мы не трогали. Ножи ваши в глаза не видели. Ничем плитку в вашей ванной на первом этаже не терли, ни едким, никаким иным средством», — парирует Вера под именем Владимира и добавляет: «И совершенно не способствовали „задиранию“ вашего линолеума». Так называемое общение с большинством преподавателей и их женами могло, в зависимости от компании, спровоцировать и у Набоковых вызывающее поведение. Весной 1958 года профессор Уильям Моултон с женой позвали к себе на коктейль Набоковых, приглашенного в ...

9. Геллер Леонид: Художник в зоне мрака. "Bend Sinister" Набокова

Входимость: 6. Размер: 31кб.

Часть текста: еще европейский — она как бы завершает цикл тех довоенных произведений, в которых писатель дал свой диагноз болезни века, тоталитарному мышлению и политическому устройству [445] . Вкратце напомню сюжетную основу книги. Действие происходит в вымышленной стране, бывшей монархии и кратковременной республике, где в результате бескровного переворота к власти приходит эгалитаристская партия. Герой романа Адам Круг, философ с мировым именем, потрясенный личным горем — после неудачной операции умирает его жена, — с рассеянностью наблюдает за тем, как лидер партии Среднего Человека, его бывший школьный враг Падук, превращается в диктатора, а страна — в тоталитарное государство, ведущее террор против всех, кто может представлять опасность для нового порядка. Круг думает, что слава и талант делают его неуязвимым, и не отвечает ни на угрозы, ни на заигрывания диктатуры, которая пытается привлечь его на свою сторону. Но когда с целью шантажа берут в заложники, а затем — по роковой ошибке — убивают его единственного сына, философ восстает против диктатора — и погибает от пуль охранников. С сюжетной простотой романа контрастируют...

10. Шеховцова О.: Ночь с "Лолитой". Роман Владимира Набокова в СССР

Входимость: 6. Размер: 51кб.

Часть текста: я слишком привык к тому, что вот уже скоро полвека чернеет слепое пятно на востоке моего сознания — какие уж тут советские издания “Лолиты”», — писал Владимир Набоков в 1965 году в «Постскриптуме к русскому изданию» 1 . Четверть века спустя по итогам ежегодного всесоюзного читательского конкурса его «особая любимица», его «лучшая английская книга», которую он переписал заново на родном языке из «прихоти библиофила», вошла в сотню лучших книг, выпущенных в СССР в 1989 году 2 . Тема восприятия «Лолиты» в Советском Союзе до сих пор не поднималась исследователями. Некоторые сведения по этому вопросу можно найти в двух давних статьях о том, какие произведения Набокова и сведения о нем просачивались на его родину 3 . Николай Мельников, составитель весьма ценного сборника статей о Набокове, указал на первое упоминание «Лолиты» 4 , но ошибся, заявив, что «советская печать угрюмо отмалчивалась» и после этого «курьезного...

Поиск по творчеству и критикеCлово "CIT"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "CIT"