Поиск по творчеству и критике
Cлово "RAPPORT"
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Часть текста: Коснуться милыхъ ногъ устами! Нетъ, никогда средь пылкихъ дней 8 Кипящей младости моей Я не желалъ съ такимъ мученьемъ Лобзать уста младыхъ Армидъ, Иль розы пламенныхъ ланитъ, 12 Иль перси, полныя томленьемъ; Нетъ, никогда порывъ страстей Такъ не терзалъ души моей! Поиски реальной обладательницы ножки, к которой подошел бы хрустальный башмачок этой строфы, стали для многих пушкинистов испытанием на находчивость либо обнаружили их наивность. Назывались и горячо отстаивались имена, по крайней мере, четырех «претенденток». Рассмотрим для начала наиболее вероятную «кандидатку» — Марию Раевскую. В последнюю неделю мая 1820 г. осуществился славный план, задуманный, по крайней мере, за месяц прежде. Генерал Николай Раевский, герой наполеоновских войн, путешествуя с одним из двух своих сыновей и двумя из четырех дочерей из Киева в Пятигорск (Сев. Кавказ), проезжал через Екатеринослав (ныне Днепропетровск) и подобрал Пушкина, высланного туда двумя неделями ранее из С. -Петербурга в распоряжение канцелярии другого благосклонного к нему генерала, Ивана Инзова. Компания генерала Раевского состояла из его сына Николая, близкого друга Пушкина; маленькой Марии тринадцати с половиной лет; маленькой Софьи двенадцати лет; русской няньки, английской гувернантки (мисс Маттен), компаньонки-татарки (таинственной Анны, о коей ниже), врача (д-ра Рудыковского) и французского гувернера (Фурнье). Старший сын Александр, с которым Пушкин еще не был знаком, ждал путешественников в Пятигорске, в то время как г-жа Раевская с двумя старшими дочерьми (Екатериной и Еленой) готовились приветствовать всю компанию в августе в Гурзуфе (Южный Крым). Уже в самом начале пути от Екатеринослава к Таганрогу наш поэт легко...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: он ей Предался, красных летних дней 12 В беспечной неге не считая, Забыв и город, и друзей, И скуку праздничных затей. 1—4 Один из лучших примеров для иллюстрации трудностей особого рода, которые должны иметь в виду переводчики Пушкина, — это следующее четверостишие из строфы XXXIX, описывающее летнее времяпрепровождение Онегина в 1820 г. в его деревенском поместье: Прогулки, чтенье, сон глубокой, Лесная тень, журчанье струй, Порой белянки черноокой Младой и свежий поцелуй, В первом стихе (верно переведенном Тургеневым — Виардо как «La promenade, la lecture, un sommeil profond et salutaire»), прогулки нельзя перевести очевидными «walks», поскольку это русское слово может означать и верховые прогулки, предпринимаемые как в виде спортивных упражнений, так и для удовольствия. В своем переводе я отказался от «promenades» и остановился на «rambles», поскольку это слово с равным успехом может быть употреблено для обозначения как пеших, так и верховых прогулок. Следующее слово означает «reading», а далее идет головоломка: «сон глубокой» подразумевает не только «deep sleep», но и «sound sleep» — «целительный сон» (откуда и двойной эпитет во французском переводе), а также, конечно, и «sleep by night» — «ночной сон» (и в самом деле, в черновике стоит отвергнутое: Прогулки, ночью сон глубокой… ). Появляется искушение воспользоваться словом «slumber» — «дремота», что было бы славным эхом (хоть и...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: Я не желал с таким мученьем Лобзать уста младых Армид, Иль розы пламенных ланит, 12 Иль перси, полные томленьем; Нет, никогда порыв страстей Так не терзал души моей! Поиски реальной женщины, к чьей ножке подошел бы этот хрустальный башмачок — строфа XXXIII, — заставили не одного пушкиниста проявить максимум изобретательности либо же обнаружить свою наивность. Достаточно пылкую поддержку имеют по меньшей мере четыре «прототипа» {20} . Рассмотрим сначала наиболее правдоподобную кандидатку — Марию Раевскую. На последней неделе мая 1820 г. осуществился заманчивый план, составленный не менее чем месяцем прежде. Генерал Николай Раевский, герой наполеоновских кампаний, ехал с одним из двух своих сыновей и двумя из четырех дочерей из Киева в Пятигорск (Северный Кавказ); по пути, в Екатеринославе (ныне Днепропетровск), к ним присоединился Пушкин, двумя неделями раньше высланный из Петербурга под опеку другого благоволившего к нему генерала, Ивана Инзова. Компанию Раевских составляли: сын Николай, близкий друг Пушкина; девочки Мария, тринадцати с половиной, и София, двенадцати лет; русская нянька, английская гувернантка (miss Matten), компаньонка-татарка ( dame de compagnie, загадочная Анна, о которой ниже), врач (д-р Рудыковский) и француз-гувернер (Фурнье). Старший сын Александр, с которым Пушкин не был еще знаком, ждал путешественников в Пятигорске, а в августе все они собирались приехать в Гурзуф (Южный Крым) к г-же Раевской с двумя старшими дочерьми (Екатериной и Еленой). Уже первый отрезок пути от Екатеринослава до Таганрога легко излечил поэта от приставшей к нему на Днепре лихорадки. Однажды утром, 30 мая, между Самбеком и Таганрогом, пять пассажирок одной из двух огромных карет-дормезов — а именно, обе девочки, старуха-нянька и гувернантка с компаньонкой — увидели мелькнувшие по правую сторону барашки морских волн и высыпали на берег полюбоваться прибоем. Молодой Пушкин тихонько вышел из коляски, ехавшей третьей....
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: окроплю святой водою, Ты вся горишь…» – «Я не больна: Я… знаешь, няня… влюблена». 12 «Дитя мое, Господь с тобою!» — И няня девушку с мольбой Крестила дряхлою рукой. 1 И вот ввели в семью чужую… — Повествовательная тягучая и печальная интонация напоминает здесь: «и так они старели оба» (гл. 2, XXXVI, 1). Это один из лейтмотивов романа. XX «Я влюблена», – шептала снова Старушке с горестью она. «Сердечный друг, ты нездорова». — 4 «Оставь меня: я влюблена». И между тем луна сияла И томным светом озаряла Татьяны бледные красы, 8 И распущенные власы, И капли слез, и на скамейке Пред героиней молодой, С платком на голове седой, 12 Старушку в длинной телогрейке: И всё дремало в тишине При вдохновительной луне. 5—7 …луна сияла / И томным светом озаряла / Татьяны бледные красы… — Во всех трех изданиях (отдельном издании третьей главы 1827 г. и полных изданиях романа 1833 и 1837 гг.) стоит эпитет «темным» (тв. пад.). Современные издатели считают это опечаткой и читают слово как «томным» (один из устоявшихся эпитетов луны) или восстанавливают «полным» по беловым рукописям (полный автограф хранится в ПБ, а автограф строф XVII–XX, ...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: широко известна русской публике, как и анализ Фрейда, ей посвященный. И все-таки «Мемуары нервнобольного», изданные в 1903 году Освальдом Мутце, «известным, в первую очередь, публикациями оккультной и теологической литературы, точнее – литературы так называемого “научного спиритизма”» [28], особенно ценны для нас в силу эпохи и, конечно, авторской записи, уникально сочетающей патологию и стиль, фигуру бреда и повествовательный прием. Виктор Мазин в книге, посвященной шреберовской паранойе в восприятии Фрейда и Лакана, подчеркивает привязанность текста ко времени и симптоматичность для последующей за ним мировой истории: «Шребер безо всякого смущения выговаривает не только свои секреты, о чем пишет Фрейд, но еще и тайны истории современности. Шребер описывает кризис наук и Просвещения, крушение отношений между людьми и Богом, распад пола и рода, развал Мирового порядка, разложение Закона [29]. Мир Шребера, этот богатый психологическим, лингвистическим, геополитическим, историческим содержанием бред, многажды демонстрировался читателю. Тем не менее прибегнем к еще одному, краткому и схематичному изложению, нужному нам в виду следующих размышлений [30]. Не забудем при этом и о «научном мистике» Стриндберге, который тут не раз отзовется. Как известно, Д. П. Шребер был добропорядочным немцем, сделавшим успешную юридическую карьеру и исповедующим просвещенный скептицизм. «Дитя просвещения, один из последних его плодов», по выражению Лакана, чуждый религии по семейной традиции. Его болезнь, начавшаяся как бессонница и депрессия, впоследствии прогрессирует в тяжелый бред преследования,...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: на пользу наружности Г. А. Вронского. Адорно, звезда фильмы «Ненависть», привез новую жену, оказавшуюся старой (и любимейшей) женой одного из гостей, комика и куда более известного, и тот после ужина сунул Бутейану денежку, чтоб устроил доставку депеши, которой бы этого гостя немедленно куда-то отзывали. Григорий Акимович отправился вместе с ним (прибыв с ним же в одном взятом напрокат лимузине), оставив за карточным столиком Марину, Аду, Адорно и его иронически хмыкающую Марианну. Играли в бирюч, разновидность виста, закончив только тогда, когда удалось заполучить такси из Ладоры, то есть много позже часа пополуночи. Между тем Ван снова переоделся в шорты, запахнулся в клетчатый плед и вернулся к себе под сень деревьев, где совсем не зажигались бергамаскарадные фонари в ту ночь, которая вопреки ожиданиям Марины оказалась не слишком праздничной. Забравшись в свой гамак, Ван, отходя ко сну, принялся лениво перебирать в памяти, кто бы из французской челяди мог ему подбросить это зловещую, хотя, по мнению Ады, пустую записку. Сразу же его выбор, естественно, пал на истеричку и выдумщицу Бланш — ведь она труслива, боится, что ее «попросят» (вспомнилась ужасная сцена, когда та валялась в ногах у Ларивьер, прося пощады, поскольку мадемуазель обвинила ее в «краже» какой-то своей безделушки, которая тут же и нашлась в туфле самой Ларивьер). Потом перед Ваном всплыла багровая физиономия Бутейана и ухмыляющаяся — его сынка; но мало-помалу он погрузился в сон и видел себя на горе занесенным по горло снегом, и были люди, и деревья, и вниз лавиной несло корову. Что-то вырвало его из муторного ступора. Сперва ему показалось, что предрассветная прохлада, но вот он уловил слабый скрип (отозвавшийся воплем в его кошмарном перепутанном сне) и, подняв...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: Позолоченым серебром, Он был исписан, изрисован 4 Рукой Онегина кругом. Меж непонятного маранья Мелькали мысли, замечанья, Портреты, числа, имена, 8 Да буквы, тайны письмена, Отрывки, письма черновые, И словом, искренний журнал, В который душу изливал 12 Онегин в дни свои младые: Дневник мечтаний и проказ, Кой что я выпишу для вас. Так и Антония в романе Нодье «Сбогар» (1818, см. коммент. к гл. 3, ХН, 11) после исчезновения Сбогара наталкивается на его записи, часть из которых сделана чернилами, часть — карандашом, а кое-какие — кровью. «Альбом Онегина» начинается сразу после строфы XXI в черновике (тетрадь 2371), содержащем на листе 7 строфу XXI, а на листе 7 об. — альтернативную XXII (после которой и идет «Альбом») {157} . В то время альбомы были в моде. Сравним хотя бы описание альбома Красавчика Бруммеля, сделанное капитаном Джессе («Brummell», vol. I, ch. II): «Углы и застежки его из чеканного позолоченного серебра, как на старинных молитвенниках, а переплет синего бархату… В нем ни много ни мало двести двадцать шесть стихотворений [тогдашних знаменитостей]… вписанных его собственной рукой». Альбом Онегина, с обложкой, также укрепленной по краям серебром, более, однако, похож на дневник, чем на простое собрание полюбившихся цитат. После того как Татьяна поняла — или решила, что поняла, — нечто в натуре Онегина, прочтя альбом или маргиналии в его книгах (строфы XXIII–XXIV), наш поэт сперва собирался оставить ее предаваться грустным размышлениям в пустынном замке, а сам хотел вновь заняться его бывшим обитателем (см. ниже, строфа XXV альтернативная). Альбом Онегина В беловой рукописи двенадцать частей. Нумерация (без сомнения, предварительная) авторская. Рукопись хранится в Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (ПБ 43) I Меня не любят и клевещут, В кругу ...